logo search
Учебники Монографии и др 2 / Экономическая демократия / ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕМОКРАТИЯ сайт+

Проектирование будущего

Наша неспособность видеть и наша неспособность отрицать даже то, что видим, были вполне естественными, поскольку истина слишком болезненна, слишком страшна. Дж. Нейсбит Из всех видов предсказаний – самоё серьёзное – прогнозирование в сфере науки и технологий. А. Кларк

Пришло время мечтать. Чтобы разумно действовать сегодня, нам, как никогда, нужно заглядывать на 20-30 лет вперед. Почему? Расскажу об одной истории. Несколько лет назад сотрудники весьма уважаемого ведомства попросили меня дать отзыв на отчёт «на самый верх», посвященный перспективам развития систем вооружений. Это был документ в жанре «генеральских отчетов» – 400 страниц с массой цветных картинок в красной обложке с золотым тиснением. И по нему выходило, что мы либо впереди всех в мире, либо «почти на переднем крае», либо «несколько отстали», но если немного профинансировать, то быстро догоним. Почитал, похвалил документ, обратив внимание на то, что его материалы могут быть с успехом использованы в журналах «Наука и жизнь», «Знание-сила» или в «Компьютерре», но начальству, тем более высокому, это показывать никак нельзя. В самом деле, ныне общий мировой военный бюджет составляет около 1 трлн. долларов. Более половины его приходится на США. И понятно почему. Эта страна съедает 40% мировых ресурсов и даёт 20% валового глобального продукта. Многие другие страны работает лучше. И чтобы сохранить это соотношение, надо иметь «большую дубинку». Кроме того, развивая новые военные проекты, страна «вкладывается» в свой сектор высоких технологий. В нынешней ситуации Россия может тратить на военный НИОКР примерно в 200 раз меньше, чем в США. То есть мы можем профинансировать 4 страницы из 400. С ними и надо идти к начальству.

— А вы знаете, какие 4 страницы?

— Нет, но это можно исследовать и просчитать. Но тогда у меня возникают встречные вопросы. С кем и на каком театре военных действий мы должны быть готовы воевать? Как вы представляете облик боя в 2020 и 2030 году? Есть ли тут какие-нибудь исследования и документы, на которые можно опираться?

— Для чего Вам в 2030?

— Создание серьёзного образца новой техники от момента начала финансирования работ до поступления его в войска займет около 10 лет. Ещё 20 лет он, очевидно, должен быть на вооружении. И противостоять соответствующим образцам военной техники наших оппонентов. Как выбрать 4 страницы без ответа на эти вопросы, мне непонятно.

Ответы на вопросы у коллег не появились, и я не знаю, как они вышли из положения, и понравился ли отчёт руководству. Но без научного прогноза мы погружаемся в трясину ситуационных решений («Хотели как лучше…»), перетягивания каната и личных амбиций («Этому дадим, этот вообще наш, а тот перебьётся, пусть ещё поработает»). Не секрет, что с оборонным заказом в России уже много лет проблемы, и в этом году он, как говорят эксперты, был сорван. Притчей во языцах стали беспилотные аппараты. Американские коллеги полагают, что 5-е поколение истребителей будет последним – далее человек для борьбы в воздухе будет не нужен. Но эти самые аппараты – «дроны» как-то выпали из нашей программы вооружений. Другой пример. Сейчас одна ракета-носитель может выводить на орбиту тысячи наноспутников, а в перспективе речь идет о десятках и сотнях тысяч. И эти «малыши», взаимодействуя, умеют делать то, что и не снилось большим, тяжелым и дорогим аппаратам7. Но и это направление, как и многое другое, как-то выпало из поля зрения чиновников. Военный заказ и оборонный комплекс особенно важны в контексте НТР. Оборона – та сфера, где эффективность новых образцов намного важнее их стоимости, а поэтому можно пробовать творить новое, не оглядываясь на цену. «Но ведь в отсутствие войны оружие – выброшенные деньги, средства отнятые у секторов экономики, способных производить что-то полезное», – говорит обывательский здравый смысл. И тут он ошибается. Экономика – сложная, нелинейная, самоорганизующаяся система. И в определенных фазах её развития затраты на оборону более чем разумны в чисто экономическом смысле. На упомянутой конференции докладывалась модель профессора Д.С. Чернавского из Физического института РАН – известного специалиста по моделированию экономических процессов и С.Ю. Малкова из Академии военных наук. Из неё следовало, что сейчас увеличение оборонного заказа в России и не на проценты, а втрое, будет иметь стимулирующее воздействие на отечественную экономику. «Сейчас и «прошлое» и «настоящее» и «будущее» живет рядом с нами. Просто будущее надо увидеть и поддержать» – говорил один из выдающихся специалистов в области междисциплинарных исследований чл.-корр. РАН С.П. Курдюмов. Эту же идею реализовала в своё время в области социальных и технологических прогнозов группа Джона Нейсбита, работавшая с начала 80-х годов в США. Прогнозы очень важны, поскольку любая революция требует целеполагания, а постановка целей и задач должна опираться на предвидение. Дж. Нейсбит создал своеобразное «зеркало», позволяющее увидеть ключевые тенденции и изменения, происходящие в обществе (он назвал их мегатрендами). Для этого он с сотрудниками реферировал 6000 местных газет и фиксировал, как меняется отношение к тем или иным проблемам, выявлял «точки роста». «Самый надежный способ предугадать будущее – понять настоящее» – кредо Дж. Нейсбита и всего подхода, опирающегося на экстраполяцию нынешних тенденций.

Вот некоторые тренды, выявленные этой группой четверть века назад для США.

Звучит очень и очень современно. Не правда ли? Другой подход – идти от будущего к прошлому, от того мира, в котором мы хотели бы видеть наших детей, к сегодняшним проектам. Синтез этих подходов позволяет выделить приоритеты НТР. Недавний пример. Одна из ведущих в мире организаций в сфере проектирования будущего американская корпорация RAND представила доклад «Глобальная технологическая революция – 2020». Приведем первый десяток направлений, которые выделены в качестве наиболее перспективных:

Заметим явную ориентацию почти всех технологий на человека, а также их «междисциплинарность». Почти все нововведения носят комплексный характер, находятся «на стыке» нескольких сфер жизнедеятельности и требуют для разработки усилий представителей нескольких областей науки. К счастью, активность в сфере проектирования будущего и определения приоритетов и направлений НТР, которые особенно важны здесь и сейчас, растёт и в России – работают семинары, интеллектуальные клубы, формируются интернет-сообщества. В качестве примера можно привести клуб «Экспериментального творческого центра» Сергея Кургиняна, семинар по рефлексивному управлению Владимира Лепского, клуб «Красная площадь», клуб «Сингрессия» Вячеслава Романова8и другие. Все чаще в центре внимания оказываются не только гуманитарные технологии («двугорбость» требует больших социальных проектов), но и технологии управления, производства, управления рисками. Наверно стоит привести пару примеров. Трехтомник Сергея Кугушева и Максима Калашникова «Третий проект» анализирует высокие технологии последних советских десятилетий и то, что удалось сохранить доныне9. В жанре стратегической фантастики они ищут место России в XXI веке. Это место делающей сверхусилия цивилизации, предлагающей и отстаивающей свой тип жизнестройства (в основе системная триада: духовность–коллективизм – справедливость) и опирающаяся на свой набор высоких технологий. Последние активно используют результаты нейронауки. Технологий, позволяющих намного эффективнее, чем сейчас, использовать потенциал человека и коллектива. Инновации позволили в последние десятилетия развитым странам перейти от индустриального технологического уклада к постиндустриальному. В России сейчас рушится индустриальный уклад и происходит откат к натуральному хозяйству (Поэтому и инновации сейчас у нас нужны и востребованы совсем не те, которые в ходу на благополучном Западе). Поэтому и предлагается взять курс на сверхиндустриальный уклад. В группе Юрия Крупнова также предлагается ряд больших проектов. Особенно интересны новая ядерная доктрина России (именно атомную энергетику и другие ядерные технологии в ней предлагается сделать одной из локомотивных отраслей экономики). Проект Новый Дальний Восток направлен на то, чтобы наши тихоокеанские рубежи не постигла судьба Аляски. Речь идет и о создании зоны высоких технологий вокруг космодрома Свободный, и о новом 5-миллионном форпосте на границе России. Не буду обсуждать и, тем более, критиковать эти и другие проекты. Сейчас нужен режим «мозгового штурма», чтобы накопить критическую массу проектов, идей, творцов, мечтателей. Будущее начинается с мечты и начинается сегодня. Время критики придет позже. Конечно, те проекты, которые рождаются, и бумаги, которые пишутся «наверх» пока некому читать. «Новаторы» пока вчистую проигрывают не «консерваторам», а «имитаторам». Но кризис – это не только проблемы и потери, это новые пути и возможности. И проектируя будущее, мы пробуем их увидеть.