Глава 14 новый контактёр (работа группы)

Перестройка была в полном разгаре. Заводы начали разваливаться, и потекли с них первые безработные. Начались сокращения.

Саша Дмитриев попал в число первых безработных. Но он не стал отчаиваться, а посчитал, что Высшим Силам угодно, чтобы он сменил род занятий. И, не долго думая, устроился в местном музее ночным сторожем.

Музей располагался в здании бывшей церкви, которая в давние времена была разрушена и затем частично восстановлена и передана музею. Внутри висели картины, а правый угол занимали строительные леса. Однако когда зажигали центральную люстру, музей оживал изнутри, и становилось уютно. От люстры картины как бы светлели и одухотворялись.

После окончания рабочего дня, когда служащие уходили, Саша закрывал центральные ворота на засов, брал табуретку и садился в центре зала, где шел мощный поток энергии из Космоса, так как церкви всегда строились на энергетически благодатных местах. Сторож читал молитвы и таким образом подзаряжался энергией. Так он коротал ночь.

Иногда он включал маленькую дежурную люстру на боковой стене. В зале воцарялся приятный полумрак, а за стенами музея разливалась чёрная мгла. Молодой сторож наслаждался одиночеством и покоем. Ему казалось, что здесь он – в полном уединении. Но вскоре понял, что глубоко ошибается и вовсе не единственный претендент на общение с музейными ценностями.

Космические энергии обладают способностью пробуждать в людях необычные свойства. Некоторые люди от воздействия их в больших дозах сходят с ума, а у некоторых открываются необычные таланты, такие как ясновиденье, яснослышанье и другие. Так вот, у Саши от контактов хорошо заработал «третий глаз» и открылось слышанье эфирного мира. При определённом настрое он начинал видеть и слышать существ из тонкого земного мира.

Пока Саша молился и был сконцентрирован на Боге, всё шло нормально, но за полночь начинало клонить ко сну, поэтому, расслабившись на табуретке, он как-то смолк и в полной тишине вдруг услышал тихие шаркающие шаги. Сначала подумал, что это где-то за стеной. Но шаги медленно приближались через центр зала к нему.

Неприятный холодок закрался в сердце. Он настроил «третий глаз» и посмотрел. К нему двигался тёмный, слегка сгорбленный силуэт, напоминавший старуху и, как ему даже показалось, с клюшкой в руке. Клюшка странно и мягко постукивала по линолеуму, которым были устланы полы в музее.

Старуха шла прямо на него. И Саша с табуреткой невольно отодвинулся в сторону. Старуха прошаркала мимо, как будто не замечая его. Возможно, у неё было закрыто виденье физических тел людей, так как из тонкого мира люди воспринимаются совсем по другим параметрам, чем у нас в физическом мире. И поэтому видят нас, людей, из тонкого мира только те, кто обладает тоже какими-то способностями, аналогичными ясновиденью в нашем мире.

После этой ночи старуха появлялась часто. Саша решил, что это чья-то душа, не нашедшая себе еще выхода вверх, тянущаяся к привычному для неё месту, поэтому старуха и приходила сюда, в бывшую церковь, в энергетический канал.

Но с тех пор, как Саша подключил к своим пяти чувствам ещё и новые, его спокойная жизнь ночного сторожа закончилась. Это с простой человеческой ограниченностью было спокойно, а то, что открывалось новым чувствам – пугало и приводило в трепет.

Вслед за старухой в зале стали появляться и другие призраки и при этом явно недоброжелательные. Саша им почему-то не понравился, и они решили его выжить оттуда, скорей всего, по той причине, что считали себя хозяевами этого зала в ночное время. Они начали всячески запугивать ночного сторожа: то там, то здесь раздавалось таинственное поскрипывание открывающихся невидимых дверей, с шумом распахивалась невидимая печная створка, чьи-то ноги вокруг топали и под их тяжестью скрипели несуществующие половицы. Сашу обдавали порывы свежего ветра, как будто кто-то постоянно пробегал мимо.

Поначалу он решил не сдаваться и, вспоминая сказку Гоголя «Вий», чертил круги вокруг себя и читал молитвы, по-новому осмысливая рассказанное писателем. Саша тоже воспользовался этими приёмами, после контактов осознавая, что круг – это магическая энергетическая защита. Если он начерчен с молитвой, то вокруг образуется заслон из чистой энергии, которую обычно избегают существа из низких миров, она неприятна им и губительна. Но такая защита действует всего лишь несколько часов, потом рассеивается, поэтому её надо ставить снова. Чем большей энергетикой обладает человек, тем более прочную защиту он способен поставить. У человека со слабой энергией она не действует.

Многие «летающие тарелки» тоже используют аналогичную невидимую энергетическую защиту, но столь мощную, что она оказывается непробиваема уже для человека.

Приходя к нам в группу, Саша стал жаловаться, что в музее его встретили неприветливо. Правда, он сам над собой посмеивался и шутил, но в глазах проглядывала тревога.

– Я думал, что отосплюсь там, – улыбался он, – но как бы не так. Шастают там всякие, полно народу. Только расслабишься – тут по тебе как по булыжной мостовой толпа протопает, ветерком обдаст. То ли это духи, то ли оболочки умерших людей – не поймёшь. Миша, пошли со мной – понаблюдаем, – пригласил он нашего материалиста.

Миша Фадеев откликнулся с готовностью:

– Пошли. Всю жизнь мечтаю увидеть живого призрака, хотя бы одного, самого захудалого. А тут представляется возможность увидеть целую толпу. – Он чуть помедлил и добавил: – Только я уверен, что нам, двоим, они не покажутся. Духи всегда любят пугать одиночек.

И действительно – ночь прошла прекрасно. В музее царил всё тот же таинственный полумрак, но когда их было двое, он делал своды музея по-особому уютными, располагающими к приятной беседе. И молодые люди профилософствовали до четырёх часов утра, пока Миша не увидел, что ночной сторож мирно посапывает на стуле, свесив голову на грудь.

Прошла спокойно и вторая, и третья ночь. Фадеев не мог, конечно, дежурить с ним каждую ночь, поэтому Саше вскоре пришлось остаться вновь одному.

Через несколько дней он вновь пожаловался нам.

– Ох, что сегодня было. Меня прямо атаковали. Выживают из музея и всё. Даже не знаю, что делать.

У нас от любопытства загорелись глаза.

– Расскажи, что было?

– Я как всегда взял табуретку и сел у правой колонны в зале, – начал он свой рассказ. – Описал три круга вокруг себя, читаю молитвы. Шум машин из города через толстые метровые стены не проходит. Чтобы было спокойней, я решил не включать «третий глаз». Когда никого не видишь, спокойней, как будто никого нет. Сижу. А звуки всё равно слышны и никуда от них не денешься. Так и лезут в уши. То что-то стучит, то, как обычно, дверь какая-то скрипит, как будто кто-то входит и выходит.

– Попугать-то тебя надо, – сыронизировал Фадеев.

– Да, тебя бы так попугали, – нерадостно отозвался Саша и продолжил: – К двенадцати часам ночи слышу – вокруг меня топают, шаркают, скрипят. Я стараюсь вида не подавать, что они мне неприятны, вслух читаю молитвы и вдруг чувствую – кто-то табуретку подо мной начал трясти. Я громче читаю. Они еще больше её давай раскачивать. Я прямо руками за неё схватился, чтобы удержаться. Они как давай тогда её трясти подо мной изо всех сил, я чуть было не свалился на пол. Они трясут, а я молитвы уже не обычным голосом читаю, а ору во всю глотку. Это чтобы им слышней было, а заодно, чтобы и себя приободрить. А они трясут всё сильней и сильней. Я не выдержал – выскочил на улицу. Там всё так спокойно, мирно, обычный ночной город. Я сразу успокоился, но в музей больше не пошёл, так до утра и ходил вокруг.

Здесь сложно что-то объяснять. Кто на себе не испытывал подобного, тому трудно поверить, что такое может быть, а кто испытывал – тому трудно доказать другим. Мы и верили, и не верили.

Внутри нас часто сидит страх, о котором мы сами порой не подозреваем, но когда представляется какая-либо ситуация – он прорывается наружу, и всего тебя, до этого самому себе казавшемуся бесстрашным, охватывает панический бессознательный ужас.

Как ни странно, но многие люди, оказывается, очень боятся невидимого мира. Выросшие на грубом материализме, при соприкосновении с тонким миром, они пугались и уходили. Был у нас один хирург, уважаемый врач, смело режущий и сшивающий человека, восстанавливающий кости, но как только он стал ощущать «приход энергий», их прикосновение и непонятное волнение внутри перед их приходом, он сбежал от нас. Да, многие уходили, пугаясь прикосновения тонкого мира.

Так, например, ходил в нашу группу и местный журналист С.Э. Умный, с изумительным слогом письма, он тоже пытался понять происходящее, но к нему прицепились какие-то существа из тонкого мира. То ли он имел какую-то слабинку, то ли это было ему испытание, но, когда человек встаёт на путь духовного восхождения, некоторые низкие сущности из ноуменального мира пытаются помешать ему. В связи с этим дома могут происходить необычные вещи или человек будет испытывать странные ощущения.

Спасение от подобных посягательств – собственное бесстрашие. Если сущности увидят, что человек их не боится, он становится им не интересен, и они сами покидают его. Но стоит человеку показать свой страх, они тут же насядут на него основательно и могут довести даже до сумасшествия.

Так произошло и с журналистом С.Э. Он пугался, и, когда они появлялись в его комнате, а это обычно происходило ночью, он брал электробритву, включал её и, размахивая над своей головой, отпугивал их грубым жужжанием. Громких звуков бритвы они не выносили и убирались. Однако появлялись на следующую ночь. От нас журналист ушёл, так и не разобравшись в происходящем, решив, что мы виноваты в том, что к нему пристали какие-то сущности.

Или вот другой пример противоположного поведения. Мараховская Н., став контактёром, почувствовала тоже в своей квартире присутствие какого-то недоброжелательного существа.

Поздно вечером, когда она вела письменный контакт, из кухни в комнату кто-то громко постучал. Вместе с ней находилась и пятнадцатилетняя дочь, которая всё слышала, то есть померещиться им обеим звук не мог. Мать, зная, что в кухне никого нет, всё-таки, открыла дверь и проверила, кто мог постучать. А дочь насмешливо изрекла: – «Кто хотел войти к нам, тот уже вошёл», – подразумевая, что для такого гостя дверь открывать не требуется. О существах из тонкого мира ей хорошо было известно.

Обе они нисколько не испугались, а восприняли ситуацию с юмором, посидели, посмеялись по поводу того – зачем стучаться, если ты можешь проходить сквозь стены, и, шутя, пригласили невидимого гостя выпить чашечку чая. Гостю их реакция не понравилась. Спустя несколько дней, когда Мараховская снова вышла на письменный контакт, он вновь решил помешать ей.

Дочь и младший сын уже улеглись в другой комнате спать, но не успели уснуть. Девятилетний мальчик вдруг почувствовал, что кто-то раскачивает его массивную деревянную кровать. Он сказал об этом старшей сестре, и она предложила ему перейти на время к ней. Но как только брат перебрался к сестре, кровать под ними стало сильно трясти.

– Ой, мама! – закричали дети взволнованно – Нас кто-то раскачивает!

Пришла мать. Тряска тут же прекратилась.

– А-а, это наш старый знакомый, – спокойно произнесла она и, обратившись к детям, пошутила: – Чего испугались? Он вас покатать захотел. Это шутка невидимки.

И дети, склонные к юмору, тут же начали хохотать и шутить:

– Извини, мы не поняли, что ты нас убаюкиваешь, – обратились они к нему, уже шутя. – Покатай ещё. Было здорово. И вообще, приходи теперь почаще, будешь нашей нянькой, а то засыпается плохо.

В итоге, невидимка вызвал такое бурное веселье и фантазии детей, что от страха не осталось и следа.

Несколько контактов прошло спокойно. Думали, что, осмеянный, он больше не придет. Но невидимка пришел и в третий раз.

Мараховская сидела ночью за очередным контактом, писала, дети спали, комната была пуста. Вдруг кто-то слегка дернул ее за ухо. Она сразу поняла, кто это был, но виду не подала и продолжала писать. Видя, что на него не реагируют, невидимка дернул ее вторично за ухо, но уже с такой силой, которую от него трудно было ожидать. Ухо позднее даже покраснело. Но Мараховская невозмутимо произнесла:

– Что, скучаешь от безделья? Попей чайку на кухне, а мне больше не мешай. Ты меня не испугаешь. Я писала и буду писать. – Последнее она произнесла очень твердо. И после этого он больше не появлялся.

Эта история произошла уже спустя несколько лет после наших первых контактов, но я рассказываю ее именно здесь, чтобы показать разное отношение людей к невидимому миру и результат. Те, кто испытывает страх и не может перебороть его в себе, прекращают восхождение, а кто преодолевает его, поднимается в развитии выше.

Но в то время у нас еще не было такого опыта, мы не понимали, что каждый из нас проходит свои испытания. Однако, желая оградить Сашу Дмитриева от неприятностей тонкого мира, мы посоветовали ему оставить службу сторожа и подыскать другую работу, что он вскоре и сделал. Одновременно продолжалась его работа в группе.

Однажды в субботу наш основной контактер – Марина – уехала в Москву. Чтобы не терять вечер зря, мы попытались провести контакт сами: вдруг у кого-нибудь ещё заработает канал. Мы пробовали несколько раз расслабляться, пытались ловить какую-либо информацию, но ни у кого ничего не получалось.

Тогда мы посадили в кресло контактёра Сашу Дмитриева, как наиболее подающего надежды, встали вокруг него и, взявшись за руки, попытались раскрутить вокруг него энергетическую воронку.

Дмитриев расслабился, сосредоточился и ... заговорил:

– Союз-2 , Уровень 32. – (Просто «Союз» стоял намного ниже «Союза-2»)* – Слушаем вопросы. Подключение состоялось.

– Что вы скажете о нашей работе, – первым задал вопрос Александр Иванович.

– Уровень контакта повысился, вы поднялись ещё на несколько ступеней. Ваша работа удовлетворительна, но желательно её усилить, причём, не трём, четырём человекам, а всем вместе. – (Говорится о трёх-четырёх человеках, потому что только мы с мужем да Дмитриев изучали новые материалы, придумывали вопросы, остальные в группе только слушали.)* – Советуем выбрать на неделе специальный день, собираться и обсуждать дополнительно полученную информацию, анализировать её и закладывать в свою память. Этап развития первого круга закончился. Марина – контактер первого круга.

– А Володя?

– Тоже первого круга. – (возможно, именно эти слова Их объясняют быстрый отход от контактов и Володи, и Марины. Они начали, остальные продолжили. Всё шло по плану Высших, а люди чётко выполняли Их программу, не подозревая об этом).*

– А кто из нас будет контактером второго круга?

– Каждый из вас.

– Вы нам говорили, что надо «каждую секунду работать над собой» – начал Салкин. – Но у нас есть семьи, и мы должны заботиться о них тоже, уделять им много внимания...

Они прервали его.

– Семья – это Мы, а то, что у вас – это жалкое отражение Высшей цели. Вы ещё несовершенны в проявлении своего бытия. Цель, средство даём Мы. Вы – исполнители.

Николай Салкин не понимал, чего от него требуют, да и мы тоже. Он попытался уяснить непонятное:

– Но если мы нарушим обязанности перед семьёй, значит, сделаем зло.

– Мы не говорим о том, чтобы вы пренебрегли интересами семьи, надо совмещать. Зло же – в человеке. Только в каждом из людей сидит злое начало. Искоренение этого начала в людях есть та работа, на которой Мы хотим сконцентрировать ваше взимание. Всё приведёт к добру.

Воспользовавшись тем, что контактер сменился, а заодно, так сказать, и преподаватель (мы как бы перешли во второй класс), Сергей Никитин решил всунуться с личным вопросом, именно всунуться, потому что некоторые из группы так и искали лазейку в диалоге, чтобы тут же влезть в неё и задать вопрос на личную тему. Личное просто преследовало многих, и от него трудно было отказаться, потому что человек не понимал цели и причины своего существования.

– Скажите – какова моя миссия на Земле? – спросил Сергей.

– Если Мы вам скажем о вашей миссии, это будет слишком лёгкий путь для вас. Вы сами должны определить её и осуществить. Извините, на такие вопросы Мы не отвечаем.

Прошу обратить внимание именно на этот Их ответ. Они сказали, что слишком легко выполнять ту миссию, которая тебе известна. А нас было двенадцать с космическими именами, точнее – двенадцать начинающих, да затем в группу стали приходить и другие люди, очень активные и увлечённые тонкими мирами, которые тоже вполне могли бы претендовать на какую-то отдельную миссию, но в то время мы были на равных позициях. Никто из нас не знал – до чего дойдёт каждый, до какой ступени поднимется. Всем были предоставлены равные возможности для старта. Никто не знал, кто из присутствующих дойдёт до вершины, а кто вновь вернётся на позиции безверия. Каждый выбирает свой путь сам, каждый строит его упорным трудом и правильным решением ситуаций.

Нас запустили в лабиринт жизни, и только сама душа должна была чувствовать и выбирать, что ей дороже в том или ином моменте существования. Вот чего добивались Высшие. Не разум, а душа должна была интуитивно чувствовать – к чему идти, что предпочесть в жизни. Это было соревнование душ, о котором мы не подозревали, но именно оно должно было кого-то из членов группы привести к погоне за деньгами, а кого-то – к принятию новых законов, о которых тогда мы не имели ни малейшего представления. Старт только начался.

Ещё хочется обратить внимание, что на начальном этапе было не просто двенадцать разрозненных членов группы, а нас ориентировали на работу семьями, потому что существовали такие мини-группы: Марина и Наталья Александровна – дочь и мать, наша семья и семья Чичилиных. То есть Высшие для данной работы подбирали души, которые должны были на земном плане объединиться семейными узами, что очевидно, должно было дать лучший эффект в работе на Космос и послужить примером для укрепления семьи, как основы общества в последующем.

Но вернёмся снова к контакту, проводимому Дмитриевым. Так как попытка выяснить свою миссию у Никитина окончилась неудачей, то мы перешли к вопросам общего плана.

– Можно ли связаться с духовными учителями Русской Шамбалы? – спросила Наталья Александровна.

– Вы уже имеете учителей. – Они имели в виду себя.

– А для практических целей нужны учителя?

– Практика уже вся вам выдана.

– Какие ещё будут указания по работе? Может быть, восстановить храм в Кудрино-Новосёлове? – предложила Наталья Александровна.

– От состояния материальных объектов духовная субстанция не зависит, – ответили Они.

– Скажите, Вы нас видите, как мы с вами контактируем? – полюбопытствовал Салкин.

– Да, прекрасно.

К контакту мы не готовились, не ожидая, что Саша выйдет на связь, поэтому вопросов у нас не было, и мы спрашивали всё, что взбредёт в голову.

Александр Иванович попытался перевести разговор на серьёзную тему.

– Форма контакта, которую мы сейчас имеем, изменится в будущем?

– Да, безусловно.

– А как у нас будут проходить контакты?

– Индивидуально.

– А чувствительность какая будет? – спросил Салкин.

– Повышенная.

– Понятно. А какая будет форма контакта: мысленная, разговорная или же зрительная, текстовая?

– Форма контакта зависит от уровня развития человека.

Меня интересовала работа в клубе, поэтому я спросила:

– Коллективная работа должна продолжаться?

– Да. Вы должны доносить людям новую информацию.

Наступили короткая пауза, мы не знали, о чём их спрашивать дальше. Мысли как-то разбегались. Тогда Наталья Александровна спросила о своих знакомых:

– Сможем ли мы вылечить двух больных? Хотелось бы помочь людям.

– Да, – подтвердили Они.

– Кто с ними должен контактировать: все или кто-то один?

– Кто-то один. Берите на себя ответственность перед всеми. Каждый должен брать ответственность на себя, – сурово произнесли Они.

Группе Чичилиных открыли их космические имена, поэтому Салкин поинтересовался и своим.

– Вы можете назвать моё космическое имя?

– Космических имён в понятии человеческом не существует, поэтому люди в обычной жизни ими не пользуются. Они предназначены для тонкого мира. Есть идентификация, которая очень сложна и не воспринимается вашим умом. Она вся основана на цифровом коде. Цифровой код поможет вам разобраться в системе, заключенной в вашем мозгу.

– А как нам в системе разобраться? Вы можете дать нам цифровой код?

– Код записан у вас в голове.

– Когда мы сможем его прочитать? – не унимался Салкин.

– Каждый прочтёт его сам в своё время.

– А в группе Чичилиных дали космические имена в буквенном выражении, и они прекрасно их поняли, – по-детски наивно настаивал Николай Салкин, которому очень хотелось услышать своё имя. И это было естественное желание, но «Союз-2», с которым контактировал Дмитриев оказался более скрытным, чем просто «Союз», поэтому Они уклонились от ответа.

– На каждом Уровне существует своё космическое имя.

– На каждом Уровне – каждому человеку? – уточнил Салкин.

– Человеку – нет.

– А кому же? – удивился Салкин.

– Душе.

Дальше с нашей стороны последовал ряд незначительных вопросов, после чего Они закончили с нами связь.

Контакт у Дмитриева получился. Он добился своего. Но неудобство такого контакта состояло в том, что информацию Саша мог выдавать, а вот задавать вопросы, вести живую беседу не получалось – требовался помощник.

В качестве него он стал использовать свою жену – составлял ей вопросы, которые она должна была задать ему, то есть фактически писал вопросы сам для себя. Но опять же, он в трансовом состоянии выдавал ответы, которые требовали дополнительных вопросов, а жена не могла знать, что в данном ответе его заинтересовало, а что – нет. Своё мышление не передашь другому, поэтому он быстро понял, что для него такая форма контакта неудобна, и стал добиваться другой формы – мысленной.

Я не могу назвать этот контакт телепатическим, потому что, скорее всего – это подключение к своему Уровню (каждый человек подключён к тому информационному Уровню, который соответствует степени его развития), дающему информацию через осознание её человеком.

Что значит информация, проходящая через осознание? Чтобы получить желаемую информацию, человек должен обладать определённым уровнем знаний на данную тему. Если необходимого уровня нет, то никакой информации он не получит.

Второе условие работы этого канала – человек обязательно должен понимать те знания, которые получает, осмысливать их, видеть – где он получил недостаточную информацию, где надо что-то уточнить, дополнить, расширить или пояснить более простым языком. То есть «контакт через осознание» равносилен обычному творческому процессу. Аналогичный процесс, видимо, происходит у ученых, конструкторов, мыслителей и других творческих людей.

Дмитриев в итоге добился такого канала и получил письменно интересную информацию, которая в большей своей части осталась в резервах его личных записей. Правда, информация его тоже особо не заинтересовала. Попробовав получить несколько текстов, он остановился. Его душе нужно было что-то другое.