От пороха к атомной бомбе

Монгольское вторжение миновало, однако то вспыхивающая, то затухающая борьба между жителями цивилизаций и варварами‑кочевниками переросла в непрерывную схватку. Но военное искусство развивалось, и это дало цивилизации перевес над варварами, который последние уже больше никогда не смогли преодолеть. Так что монголов называют «последними из варваров».

Был изобретен порох — смесь нитрата калия, серы и древесного угля. Порох впервые дал в руки человечества взрывчатое вещество (За пять веков до этого Византийская империя создала химическое оружие под названием «греческий огонь», смесь веществ (точный состав неизвестен), которая могла гореть на воде. Она была использована для отражения арабского и русского флотов и несколько раз спасала Константинополь от захвата. Это, однако, было не взрывчатое вещество, а зажигательное). Это вызвало необходимость все в большей и большей степени организованного производства для изготовления пороха. Пороха у варварских племен не было.

Порох, очевидно, происхождением из Китая, там он использовался для фейерверков еще в 1160 году. Конечно, может быть, именно нашествие монголов и широкая дорога, которую огромная империя предоставила для торговли, способствовали появлению сведений о порохе в Европе ( А также сведения о других технических новшествах, особенно о бумаге и о компасе).

В Европе, однако, порох стал не средством для фейерверков, а средством для ведения военных действий. Вместо забрасывания камней катапультой и использования движущей силы согнутого дерева или скрученных ремней можно было поместить порох в закрытую с одной стороны трубу. В открытый конец трубы закладывалось ядро, и взрывающийся порох придавал ему движение.

Примитивные образцы таких орудий были применены в ряде случаев уже в четырнадцатом веке, в битве при Креси (1346 год), в начале Столетней войны. Англичане тогда разбили французов, но исход битвы решили не относительно еще бесполезные пушки, а английские лучники с большими луками, чьи стрелы были гораздо более смертоносными, чем пушки того времени. Действительно, лук оставался хозяином на поле битвы (в тех случаях, когда он применялся) в течение восьмидесяти лет. Он позволил англичанам выиграть битву при Аджинкорте в 1415 году, хотя французская армия располагала превосходящими по численности силами, он обеспечил и окончательную победу англичан при Вернейле в 1424 году.

Однако улучшение качества пороха и усовершенствование конструкции пушки и технологии ее изготовления постепенно привели к созданию надежной артиллерии, которая наносила урон противнику, не убивая при этом своих пушкарей. К концу пятнадцатого века порох уже правил на поле битвы и был хозяином на войне еще в течение четырех веков.

Французы создавали артиллерию, чтобы противопоставить ее лукам англичан, а англичане, которые в течение восьмидесяти лет разбивали Францию с помощью луков, в конце концов через двадцать лет были разбиты французской артиллерией. Более того, артиллерия внесла весомый вклад в бесповоротный конец феодализма в Западной Европе. Пушечные ядра не только могли без особых усилий разбивать стены замков и городов, но дело оказалось еще и в том, что создавать и поддерживать хорошо подготовленную артиллерию могло себе позволить только сильное централизованное правительство, так что мало‑помалу титулованная знать оказывалась вынужденной подчиняться королю.

Такая артиллерия означала, что с угрозой нападения варваров было покончено раз и навсегда. Никакая лошадь, какой бы быстрой она ни была, и никакие копья, какими бы надежными они ни были, не могли сравниться с пушечным стволом.

Европа, однако, все еще опасалась тех, кого ей было приятно считать варварами, хотя они были такими же цивилизованными, как и европейцы (Конечно, я здесь использую слово «цивилизованные» только в смысле обладания городами и наличия развитой техники. Нация или народ могут быть цивилизованными в этом смысле и быть варварами из‑за жестокой нехватки гуманности. Нет надобности тут в качестве примера указывать на турок, лучшим в истории примером является Германия в период между 1933 и 1945 годами). Турки, например, вошли в Аббасидскую империю как варвары в 840 году, способствовали ее распаду (который завершили монголы) и пережили Монгольскую империю, которая раскололась на части после смерти Хубилай‑хана.

С течением времени они стали цивилизованными и захватили Малую Азию и отдельные части Ближнего Востока. В 1345 году османские турки (чье государство стало известно как Оттоманская империя) вторглись на Балканы и обосновались в Европе, из которой их так и не смогли выдворить полностью. В 1453 году турки захватили Константинополь и этим положили конец Римской империи, но сделали это с помощью артиллерии, причем лучшей, чем артиллерия, которой обладала любая европейская держава.

Завоевания Тамерлана (который претендовал на происхождение от Чингисхана) тем временем, по‑видимому, вели к восстановлению века монголов. С 1381 по 1405 год он выиграл битвы в России, на Среднем Востоке и в Индии. Сам по духу кочевник, он использовал вооружение и организацию цивилизованных регионов, которыми правил, и (за исключением краткого и кровопролитного набега в Индию) он никогда не двигался вне государств, которые ранее были завоеваны монголами После смерти Тамерлана наступили коренные изменения в Европе. Обладая порохом и морским компасом, европейские мореплаватели начали высаживаться на берега всех континентов, чтобы оккупировать и заселить те из них, которые были варварскими, и чтобы господствовать над теми, которые были цивилизованными. В течение последующих 550 лет мир становился все более европейским. И если европейское влияние стало ослабевать, то это происходило потому, что неевропейские нации становились более европеизированными, по крайней мере в технике ведения боевых действий, если не в чем‑нибудь другом.

При монголах произошло окончательное крушение всякой возможности (никогда не бывшей большой) разрушения цивилизации варварским вторжением.

Тем не менее, хотя цивилизация защитила себя от варварства, войны между самими цивилизованными державами становились все более ожесточенными. Даже до появления пороха случалось, что цивилизации, казалось, находятся на грани самоубийства, по крайней мере в некоторых районах. Так, во время Второй Пунической войны карфагенский полководец Ганнибал разорял Италию в течение шестнадцати лет, и Италии понадобилось немалое время, чтобы оправиться. Столетняя война между Англией и Францией (1338‑1453) грозила тем, что Франция опустится до варварства, а Тридцатилетняя война (1618‑1648) добавила пороху к более ранним страхам и стерла с лица земли половину населения Германии. Эти войны, однако, были ограничены по территории, и как бы сильно не могли быть разрушены Италия, Франция или Германия в том или ином веке, цивилизация в целом продолжала распространяться.

Но потом, когда великие географические открытия вызвали распространение европейского владычества в мире, европейские войны стали воздействовать на удаленные континенты, и началась эра мировых войн. Первой войной, которая могла бы считаться мировой, в том смысле, что вооружейные силы были задействованы на разных континентах и все сражения, тем или иным образом, происходили по поводу спорных вопросов, которые были взаимосвязаны, была Семилетняя война (1756‑1763). В этой войне Пруссия и Великобритания сражались против Австрии, Франции, России, Швеции и Саксонии. Главные сражения войны происходили на территории Германии, где Пруссия, столкнулась с огромным перевесом сил врага. Пруссией, однако, правил Фридрих II, последний легитимный монарх, который был военным гением, и он одержал победу (Однако даже его гений не мог бы одержать победу без британских денег и без счастливой для него случайности, что его закоренелый враг — российская императрица Елизавета — умерла 5 января 1762 года, и Россия заключила перемирие).

В то же время британцы и французы сражались в Северной Америке, где война фактически началась в 1755 году. Битвы происходили на западе Пенсильвании и в Квебеке. Морские сражения между Великобританией и Францией велись на Средиземном море и вдали от французского побережья в Европе, и у Индийского побережья в Азии. Великобритания также вела боевые действия с испанцами в море недалеко от Кубы и у Филиппин, а сражения на суше с Францией велись также в самой Индии. (Великобритания выиграла, она забрала у Франции Канаду и получила не вызывающее сомнений прочное положение в Индии.) Только в двадцатом веке войны распространились, по крайней мере, так же широко, если не шире, чем Семилетняя война, и с гораздо большей интенсивностью. Первая мировая война видела серьезные сражения на суше от Франции до Среднего Востока и морские стычки по всему океану (хотя единственное крупное морское сражение произошло в Северном море). Вторая мировая война видела еще более интенсивные действия на более крупных участках Европы и Среднего Востока, на больших участках Северной Африки и Дальнего Востока, с морскими и воздушными сражениями не только более широко распространенными, но и намного более крупными по масштабу. Но не только расширение по масштабу создавало возрастающую угрозу для цивилизации.

Поднимался уровень развития техники, и военные орудия неуклонно становились более разрушительными.

В конце девятнадцатого века правлению пороха наступил конец, были изобретены более действенные взрывчатые вещества, такие, как тринитротолуол (тол), нитроглицерин и пироксилин. Действительно, испано‑американская война 1898 года была последней сколько‑нибудь значительной войной, когда военные действия велись с применением пороха. Кроме того, корабли стали бронировать, их принялись строить большими по размеру, и на них были более мощные орудия.

Первая мировая война ввела в военный обиход танки, аэропланы и отравляющие газы. Вторая мировая война ввела атомную бомбу. После Второй мировой войны были созданы межконтинентальные баллистические ракеты, нервно‑паралитические газы, лазерные лучи, биологическое оружие.

Однако, хотя война стала более экстенсивной и орудия уничтожения более мощными, уровень интеллекта генералов не повысился. Действительно, когда сложность и разрушительная сила военных орудий возросли, равно как и численность армий, когда комбинированные военные операции распространились на большие районы и многократно умножились, требование быстрых и разумных решений стало намного труднее удовлетворить, и генералы все меньше и меньше соответствуют новым возрастающим требованиям. Генералы, может быть, не стали глупее, но они по интеллекту не отвечают необходимым требованиям.

Американская Гражданская война нанесла огромный ущерб, причиненный некомпетентными генералами, но этот ущерб — сущие пустяки по сравнению с ущербом, причиненным некомпетентными генералами в Первой мировой войне, и это опять же намного меньше по сравнению с ущербом, нанесенным некоторыми губительными ошибками во Второй мировой войне.

Поэтому утверждение, что цивилизованные боевые действия не разрушат цивилизацию, поскольку и победители, и побежденные одинаково заинтересованы в том, чтобы сохранить плоды цивилизации, уже больше неприменимо.

Во‑первых, разрушительная сила оружия возросла до такой степени, что его применение может не только разрушить цивилизацию, но уничтожить и само человечество.

Во‑вторых, естественная неспособность военачальников делать свою работу может привести теперь к ошибкам настолько огромным, что они могут разрушить цивилизацию и уничтожить человечество без какого‑либо умысла сделать это. И в заключение, мы стоим перед лицом настоящей катастрофы четвертого класса и имеем все основания ее опасаться, потому что того и гляди начнется всеобщая термоядерная война и будет бессмысленно продолжаться до самоубийства рода человеческого.

Это может случиться, но случится ли?

Предположим, что политические и военные руководители мира находятся в здравом рассудке и что они осуществляют жесткий контроль за ядерными арсеналами. В таком случае нет реальной опасности ядерной войны. В гневе были сброшены две ядерные бомбы на Японию — одна 6 августа 1945 года на Хиросиму и вторая два дня спустя на Нагасаки. Это были единственные две бомбы, которые тогда существовали, и намерение было закончить Вторую мировую войну. Эта задача была решена, и не было в то время никакой возможности ядерной контратаки.

В течение четырех лет лишь Соединенные Штаты обладали ядерным арсеналом, но у них не было реального случая применить его, поскольку все кризисы, которые могли спровоцировать войну, такие, как, например, советская блокада Берлина в 1948 году, были разрешены или нейтрализованы без необходимости обращаться к нему.

29 августа 1949 года Советский Союз взорвал свою первую атомную бомбу, и с тех пор возможность войны с ядерным оружием с обеих сторон возросла — войны, в которой ни одна из сторон не могла победить, войны, где обе стороны знали, что никто из них не может победить.

Попытки получить преимущество практически свели к нулю разумность развязывания войны. В 1952 году обе стороны получили гораздо более опасную водородную бомбу, создали баллистические ракеты и спутники, обе стороны поддерживали регулярную модернизацию вооружения в целом.

Следовательно, война между сверхдержавами стала немыслимой. Наиболее угрожающим был военный кризис в 1962 году, когда Советский Союз разместил на Кубе баллистические ракеты — это в девяноста километрах от побережья Флориды, так что Соединенные Штаты оказались под прямой угрозой ядерной атаки. Соединенные Штаты установили блокаду Кубы с моря и с воздуха и фактически предъявили Советскому Союзу ультиматум убрать эти ракеты. С 22 по 28 октября 1962 года мир как никогда был близок к ядерной войне.

Советский Союз отступил и убрал свои ракеты. В ответ Соединенные Штаты, которые поддерживали попытки свергнуть революционное правительство Кубы, согласились не вмешиваться в дела Кубы. Обе стороны пошли на уступки, что было бы невозможно в доядерные времена Опять же Соединенные Штаты вели военные действия во Вьетнаме в течение десяти лет и наконец признали унизительное поражение, но не пытались использовать ядерное оружие, которое тут же уничтожило бы противника. Соответственно, Китай и Советский Союз не продвинулись в направлении прямого вмешательства в войну, поскольку не хотели провоцировать Соединенные Штаты на применение ядерного оружия.

Наконец, во время повторяющихся кризисов на Среднем Востоке, в которых Соединенные Штаты и Советский Союз представляли противоположные стороны, ни одна из супердержав не сделала попытки прямой интервенции. Фактически не была допущена ситуация, когда та или другая сторона могла быть вынуждена осуществить прямую интервенцию.

Короче говоря, через почти четыре десятилетия с тех пор, как на сцене появилось ядерное оружие, оно (за исключением протовзрывов над Хиросимой и Нагасаки) никогда не применялось в войне, и две супердержавы шли на многое, чтобы избежать подобного применения (Следует заметить, что многие происшедшие после написания этой книги события и главное коренное изменение политики Советского Союза, распад его на отдельные государства и последовавшее глобальное сокращение стратегических вооружений супердержав и их союзников, намного уменьшили шансы возникновения глобального конфликта и, соответственно, термоядерной войны.).

Если так будет продолжаться, то мы не погибнем в ядерной войне. Но будет ли так продолжаться? Кроме того, существует распространение ядерного оружия. Помимо Соединенных Штатов и Советского Союза, создали ядерное оружие Великобритания, Франция, Китай и Индия. Другие тоже могут им последовать и неизбежно последуют (Индия, а затем и Пакистан в 1998 году произвели подземные ядерные взрывы, пополнив таким образом «ядерный клуб», вселив новую неуверенность в дальнейшее развитие событий после окончания «холодной войны» и положив начало гонке ядерного вооружения уже в новой части света, в Азии). Не сможет ли малая держава начать атомную войну?

Если предположить, что руководители малых держав тоже в своем уме, то весьма трудно понять, зачем это им было нужно. Иметь ядерные бомбы — это одно; иметь достаточно большой ядерный арсенал той или другой сверхдержаве, для того, чтобы обезопасить себя от полного уничтожения другой сверхдержавой, — это совершенно другое. И скорее всего, против любой из малых держав, которая вознамерится совершить хоть малейший жест в сторону применения ядерной бомбы, сразу же выступят обе сверхдержавы.

Однако насколько можно доверять предположению о наличии здравого смысла у мировых лидеров? Нации в прошлом оказывались под руководством психически больных личностей, и даже здравомыслящий руководитель в порыве гнева и отчаяния может оказаться недостаточно рассудительным. Мы легко можем представить себе кого‑нибудь вроде Адольфа Гитлера, отдающего распоряжение об уничтожении противника ядерным ударом, если альтернативой служит уничтожение его власти. Но также можно представить себе, что его подчиненные, конкретные исполнители отказываются выполнить его приказ. Что касается фактов, то некоторые приказы, отдававшиеся Гитлером в его последние месяцы, не выполнялись его генералами и администраторами.

Далее, существуют некоторые национальные лидеры, которые настроены достаточно фанатично, чтобы немедленно нажать ядерную кнопку, если бы она у них была. Дело в том, что у них ее нет, и я подозреваю, что мир их только потому и терпит, что у них нет этой кнопки.

Даже если все политические и военные руководители будут сохранять здравый рассудок, не может ли случиться так, что ядерный арсенал выйдет из‑под контроля, и ядерная война начнется из‑за паникерского или вызванного психическим заболеванием решения исполнителя? Или, того хуже, не может ли она начаться из‑за ряда мелких событий, каждое из которых представляется единственно возможным ответом на действия противника, пока, наконец, дело не дойдет до ядерной войны, хотя ее никто не желает и все очень надеются, что ее не будет? (Во многом именно так началась Первая мировая война.) А, хуже всего, не случится ли так, что условия в мире ухудшатся настолько, что ядерная война покажется выходом, который предпочтительнее бездействия?

Несомненно, единственный верный способ избежать ядерной войны — это уничтожить все ядерное оружие, и не исключено, что мир придет к этому до того, как разразится ядерная война.